Интервью о сквернословии для журнала «Символик»

1. В чем, на Ваш взгляд, причины того, что современные молодые люди начинают сквернословить уже едва ли не с детского сада, используют нецензурные слова невзирая на окружающее общество и как будто бы не испытывают от этого никакого неудобства? Еще 20 лет назад люди стеснялись нецензурно браниться при посторонних. Что же изменилось в нашем обществе с тех пор?

 

Всем известно, что язык – это лакмусовая бумажка, по которой исследователю не только легко понять особенности культурной жизни народа, но и диагностировать его духовное состояние. Слово есть воплощённая мысль, а мысль рождается в глубинах человеческого духа. Вот почему по состоянию языка, речи всего проще определить степень духовного здоровья или нездоровья членов семьи, жителей города или страны.
История России отличается драматизмом и даже трагичностью. В отношении сквернословия скажем следующее. В патриархальной среде среди православного крестьянства XVII–XVIII–XIXвеков сквернословие всегда почиталось грехом. С детства воцерковлённые люди хорошо знают строгое слово Спасителя о том, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф. 12, 36). Ругатели, то есть люди, имеющие привычку скверно браниться, Царства Божия не наследуют (см.: 1 Кор. 12, 9–10). По мере ослабления церковного влияния на общество в людской среде, всегда подвергающейся соблазнам, особенно подвергающейся соблазнам большого города, появлялось и сквернословие как заразная болезнь. В столицах России, Санкт-Петербурге и Москве, и в царское время были притоны, кварталы, где ютилась беднота, рынки с беспризорниками, и там в подворотнях можно было услышать нечистую брань. Но пышным цветом расцвела она в безбожное время.

В начале XXвека, когда рушились храмы, а Церковь, по существу, оказалась в нелегальном положении, сквернословие стало захватывать огромные массы людей: в солдатской и в молодёжной среде дотоле неслыханная брань стала обыденным явлением. В семидесятых-восьмидесятых годах XXвека культурный уровень в нашем Отечестве был достаточно высок. И как ни лицемерна была советская мораль, мата не было слышно ни в общественном транспорте, ни в школьных коридорах, ни в публичных местах.
В тяжёлые девяностые годы, когда наша огромная страна стала распадаться на составные части, с потерей политического суверенитета резко понизился культурный уровень народа. Многие работники умственного труда вынуждены были заняться торговлей; мешочники и челночники заполонили вокзалы; в Москву хлынули гастарбайтеры, а главное, западные стандарты жизни, субкультура и связанное с ней растление нравов распространились по городам России.
Сегодня, несмотря на то что страна частично оправилась от авантюр перестройки, её культурный уровень оставляет желать лучшего. Всё это тотчас познаётся по нашей речи. Она есть тот самый словесный плод, вкусив который мы получаем представление о корнях дерева. Деревом я называю жизнь современного общества во всех её проявлениях.
У меня есть собственная теория, что матерная брань – это словесная инфекция, которая распространяется воздушно-капельным путём. Обронённое кем-то нечистое, грязное слово мгновенно подхватывается людьми простыми и невежественными. Так, подростки, проводящие много времени на улицах, в подъездах; взрослые люди, любящие собираться во дворах, гаражах, злоупотребляющие горячительными напитками; в известной степени, армейская среда становятся проводниками этого опаснейшего вербального вируса. Увы, не приходится удивляться тому, что дети мгновенно подхватывают привычку сквернословить, если дома звучит матерная брань.
В советские годы она почиталась аморальным явлением. Существовали административные наказания за ругань в публичных местах. По телевидению и радио выступали дикторы с хорошо поставленной речью. Нормы русского литературного языка были в чести. Об этом мы можем судить ещё и по такой детали: даже неправильное ударение, нарушение орфоэпических норм почитались едва ли не преступлением, и за ошибки, допущенные в публичной речи, можно было поплатиться своим местом, коль скоро речь идёт о работниках радио и телевидения.
В постсоветские годы, когда намеренно разрушались ГОСТы и стандарты, раскачивался корабль государственного устройства, дробилось некогда единое образовательное поле, матерная брань, к великому сожалению, стала уже восприниматься не как асоциальное нетерпимое явление, не как признак духовного одичания, но как нечто обыденное, как средство общения людей, не находящихся в официальной обстановке. Современные подростки могут даже не понять обращённого к ним замечания, потому что они «не ругаются», но употребляют мерзкие слова для связи между частями речи, между предложениями, выражая разные оттенки эмоций одним и тем же дурно пахнущим словом.
Итак, каковы основные причины заражённости этим смертным грехом человеческих сердец?  Во-первых, безбожие. Отчуждение от Матери Церкви и её духовно-нравственного влияния. Во-вторых, дурное влияние развращённой среды. Вспомним, что в двадцатые-тридцатые годы воры, так называемые «блатные», были объявлены социально близкой пролетариату прослойкой. С тех пор уголовная феня была усвоена определённым контингентом людей и, к сожалению, молодежью, охотно клюющей на всё экстравагантное, модное, на то, что подростки называют крутым. , на то, что выдаёт определённый образ мысли и жизни, становится сердечным достоянием и входит в глубинные структуры личности человека.
Не будем злоупотреблять этими печальными обобщениями. В отдельных регионах России, там, где влияние Церкви достаточно сильно, например, в Белгородской области, матерная брань и поныне осуждается, как несовместимая с обликом гражданина России. Но, с другой стороны, в защиту этого аномального и ужасного явления мы можем услышать апологию из уст всем известных деятелей культуры, отстаивающих право на матерную брань в литературе и киноискусстве. По счастью, эти высказывания не приняты на вооружение, но они являются весьма красноречивым свидетельством культурного уровня нашей эпохи. И сегодня родители, священники, конечно, учителя должны употреблять все силы для борьбы с этим пороком, который, овладев человеческой душой, делает её жилищем демонов.
Хочется каждому учителю пожелать воспитывать в себе неравнодушие к этому вопросу. Нельзя пропускать ни единого случая употребления брани учащимися, но необходимо повторять, что сквернословие – это свидетельство крайнего падения человеческой личности. Бороться с этим грехом нужно на всех уровнях, а главное – самому быть носителем русского литературного языка.
Мне как пастырю нередко на исповеди прихожанки жалуются на то, что слышат матерную брань из уст коллег и начальствующих, которые считают её чем-то естественным. Очевидно, что подобную привычку люди, работающие в сфере умственного труда, вынесли из своей юности, павшей на девяностые годы ХХ и на начало XXI столетия. Вот почему сегодня очень важно вновь расставить все точки над «i». Важно в государственных средствах массовой информации как можно чаще говорить о недопустимости матерной брани в культурном обществе.

 


2. Как слово воздействует на душу человека, его произносящего? С чем связан запрет на произнесение "гнилых слов" (Еф. 4:29)?

 

В Священном Писании содержится строжайший запрет на употребление гнилых слов, более того, сказано, что сквернословы Царства Божия не наследуют. Почему? Да потому что Сам Бог именует Словом воплощённым. Создатель почтил человека драгоценным даром слова, словесности, выделив Адама, как словесное существо, из среды всех других живых существ. Главное назначение слова – славить Творца, возвещать Его совершенства. Не течёт из одного источника солёная и сладкая вода (ср.: Иак. 3, 12). Воля Божия состоит в том, чтобы мы мыслили и говорили в духе правды, веры и любви.
Мысль и слово скверные, лживые сопрягают человека с падшим духом, вводят в общение с демонами, изобретателями всякого зла. Сквернословие есть порок, внушённый злыми духами. Сквернословие приобщает человека (без всяких деятельных грехов) к демонической энергии, позволяет сатане завладеть бессмертной душой человека. Одержимость бесами всегда проявляется в сквернословии.
Человек, заразившийся привычкой сквернословить, представляет смертельную опасность для окружающих. Он является разносчиком ненависти, гордости, разврата, которые, как известно, не могут обойтись без сквернословия. Душа, которая даже в мысленном диалоге употребляет матерную брань, заживо умирает. Она находится в состоянии гниения, она отвратительна для ангелов, от неё отвращается Сама Пречистая Богородица Мария.
Вспомним, что ещё в XVII столетии, в соответствии с Соборным уложением Государя Алексея Михайловича Тишайшего (1649 г.), человек, посмевший публично произнести матерную брань, подвергался жестокому наказанию. Неслучайно русские бабушки начала ХХ века называли сквернословов антихристами, то есть людьми, обуянными духом неверия, злобы, кощунства и хулы. Человек, хотя бы мысленно употребляющий матерную брань, не должен входить в Божий храм, где люди призваны славить Бога. Сквернослов является удобной мишенью для сатаны, всегда ищущего человеческой погибели.
Начало нравственного возрождения личности, равно как и приход к разумной, зрячей христианской вере всегда ознаменовывается контролем над собственным языком. Человек, верующий в Бога Слово, по определению, не может употреблять матерную брань. Напротив, его уста, помазанные Божьей благодатью, способны произносить лишь то, что чисто, светло, свято, пронизано правдой и любовью.

 


3. На поверхностный взгляд, сквернословие не относится к числу особенно тяжких грехов, ведь бранные слова часто лишь «присказка», не обращенная ни в чей адрес конкретно. Что можно возразить людям, считающим, что употребление бранных слов – «всего лишь» некультурное поведение, и только?


Язык есть один из членов человеческого тела. Лишённый костей, он непрестанно находится в движении. И никто, наверно, не в состоянии подсчитать точное количество слов, которые за день исходят из наших уст. Вот почему многие не слишком серьёзно относятся к грехам языка, почитая их за некую обыденность. Между тем слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Если каждое праздное, то есть лишённое содержания, слово, произнесённое не во славу Божию, будет поставлено человеку в вину, тем паче предосудительно сквернословие. И то, что является на поверхностный взгляд присказкой, связкой между словами, в очах ангельских есть нестерпимое зловоние, хула на Божье Провидение, на Пречистую Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию, на тайну собственного рождения, есть оскорбление родительского лона, материнства, чадородия, попрание зиждительной силы матери земли.
Если вникнуть в суть матерной брани, то она является не чем иным, как инвокацией, то есть призыванием нечистой силы. В глубокой древности язычники призывали падших духов наименованием человеческих гениталий, думая таким странным образом защититься от воздействия демонов соседнего племени. Ради этого они носили на груди и соответствующие украшения. На самом деле бесы тотчас приближаются к человеку, едва лишь только он начинает хулить дар Божий подобной циничной бранью.  В этих смрадных ругательствах смешано всё: необузданное сладострастие, разврат, проклятие, хула, насмешка над Божьим творением. Таким образом, матершинник тотчас становится изгоем, человеком, недостойным милости Божией, от него отвращается Покровительница девства и материнства Пресвятая Богородица. Не покаявшись в этих словесных грехах, человек становится совершенно чуждым Божественной благодати, пред ним навсегда закрываются врата Небесного Иерусалима. Сердце его становится обиталищем демонов. Он окружен уже не светлым облаком благодати, а пребывает в кромешной ночи упомянутых мною страстей: гордости, похоти и злобы.
Матерная брань – самый удобный и лёгкий для бесов способ украсть человеческую душу у Бога, лишить её притока Божественной энергии благодати, сделать её ещё в земной жизни заложницей вечных мук. Разве не трагедия для миллионов людей, чуждых веры и жизни по вере, то есть благочестия, только из-за пагубной привычки засорять речь матерной бранью сделаться заложниками Аида, подземного царства мёртвых, где нет места ни вере, ни надежде, ни любви?
Матерная брань разрушает любовь. Она является причиной разводов, отчуждения друзей друг от друга, она умерщвляет в душе всё живое, погубляет всходы нежности, деликатности, сострадания, кротости, терпения и любви. Человек с матерным словом на устах неприятен людям, ненавистен ангелам. Земля отказывается принимать его прах. Небо для него навеки закрыто. Он вольно или невольно становится разрушителем, через него сатанинская сила действует в этом мире.
Матершинник есть антипод Божьего человека, он уловлен живым в сети диавола. Чем более он умножает свои ругательства, тем страшнее будет для него час исхода, когда кромешная тьма предъявит на него свои права. А оказавшись душою в преисподней, он будет вечно клясть свою судьбу, вечно изрыгать богохульные ругательства, оплакивая и день, и час, и миг своего рождения на нашей грешной земле.

 


4. Как убедительно объяснить ребёнку, что бранные слова использовать категорически нельзя? Что они представляют собой реальную опасность для душевного здоровья?

 

Для ребёнка матерная брань так же неестественна, как ненависть или разврат. Матерная брань является для него психологической, психической, физиологической травмой. Наукой доказано, что ругательные слова разрушают структуру воды, от них вянут цветы и дохнут рыбки в аквариуме. Матерная брань есть чудовищная болезнь, распространяющаяся с невообразимой скоростью, захватывающая в свой плен десятки, сотни, тысячи человеческих душ.
Беседуя с ребёнком (если это крещёное дитя), педагог не должен излишне заострять внимание на этой теме. Нельзя пугать чистое дитя! Но можно и должно проводить «профилактику», «обеззараживать» душу ребёнка, вводя в неё «инъекцию» жизни.
Мне в своё время довелось прочитать в дореволюционных листочках для народного просвещения историю, относящуюся к далёким временам Византии. Некий мальчик, предоставленный сам себе, научившись от дурных людей сквернословию, имел обыкновение при закате солнца сидеть на берегу моря и вслух произносить страшные богохульные ругательства. Делал он это безотчётно, сам не понимая для чего. Уже в сумерках он возвращался домой, куда вскоре приходил его отец, труженик, ремесленник. Так продолжалось несколько недель. Однажды отец и сын сидели дома и смотрели на догорающие угли в камине. Вдруг глаза мальчика широко раскрылись, волосы буквально встали дыбом, и он закричал, простирая руки к отцу: «Папа! Папа! За мной пришли чёрные человечки!» Отец, ничего не видя, прижал мальчика к груди, думая, что тот заболел и находится в бреду. Лицо и телесные члены мальчика конвульсивно содрогались, он бился в истерике: «Папа! Папа! Защити меня! Папа! Они уже тащат меня!» Сердце мальчика отчаянно билось, и вдруг он затих: его душа покинула тело. Мальчик умер, будучи заживо погребён: демоны исторгли, по Божьему попущению, его душу. Эта страшная повесть, запечатлённая древним бытописателем, служит прекрасным назиданием и для современных детей, тех, кто уже попал в плен к демонам сквернословия. Конечно, не для всякого ребёнка подходят такие страшные невымышленные повествования. С иными несмышлёнышами нужно поступать бережнее и деликатнее.
Я рос в очень приличной семье, где никто никогда не произносил грубого слова и не поднимал на нас, троих братьев, руки. Помню, как однажды, четырёх-пятилетним отроком гуляя во дворе, услышал площадную брань. Возвращаясь с прогулки домой, я машинально произносил какие-то срамные слова, подобно мальчику, о котором я рассказал в этой истории. Сердце моё чувствовало, что это нехорошо. Не зная значения слов, оно содрогалось от ужаса, но вместе с тем чувствовало какое-то мрачное наслаждение, в соответствии с пушкинским выражением:

Есть упоение в бою
И бездны мрачной на краю,
И в разъярённом океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.

*
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог[1].

Придя домой, я застал всю семью в сборе: родителей, бабушку, братьев, которые слушали на кассетах бардовские песни. И вдруг я вслух произнёс срамное матерное слово… Домочадцы посмотрели на меня с ужасом. Воцарилось молчание. В установившейся тишине мама спросила: «Артемий, что́ с тобой? Ты понимаешь, что´ ты сказал?» Я покраснел как рак и смутился, пережив такой невообразимый стыд и ужас, что с тех пор даже в мыслях стараюсь не допускать никаких ругательных слов. Вот так семейная атмосфера лечит и врачует, хотя, наверное, нет человека в современную эпоху, кто не был бы искушаем нечистой бранью.
Православного ребёнка, конечно, должно просвещать, рассказывая ему, что ангел хранитель тотчас отходит от сквернословов. «Как ты думаешь, дитя, с кем ты останешься сегодня ночью один на один, если вечером, поссорившись с братиком, ты по глупости употребил такие слова? Посмотри на иконы: улыбается ли тебе Богородица? С благоволением ли смотрит на тебя Господь? Подумай над моими словами и, положа руку на сердце, ответь: как взирает на тебя Николай Чудотворец?» Не только дети, но и взрослые зачастую сообразуют со своим внутренним состоянием выражение глаз  святых, которые смотрят на нас с икон. «Помни, дитя, помни, мой дорогой мальчик, если ты сейчас с Божьей помощью не забудешь эти слова, если ты, исповедавшись, раз навсегда не оставишь привычку сквернословить, ты можешь скончаться без покаяния, не достигнув и юношеских лет…
Самое страшное, что произносящие словесную ругань уже никогда не смогут полюбить, потому что их сердце болеет и становится твёрдым как камень. Бесчувственное, тёмное и мрачное, оно находится во власти беспросветного уныния. Употребляющий сквернословие лишается памяти, он теряет радость бытия, перестаёт понимать язык ветра и волн, листвы, его не радуют солнечные лучи, его не прохлаждает воздух, но ядовитые змеи, энцефалитные клещи, болезнетворные вирусы впиваются в него как в свою жертву, потому что самым страшным ядом и вирусом является матерная брань.
Так или иначе, но мы должны беседовать с детьми и не пропускать без внимания ни единого случая, когда они оскверняют бранью или чертыханием свои уста и атмосферу. Опыт показывает, что внимательные педагоги, постоянно обращающие внимание детей на недопустимость сквернословия, добиваются успехов, если они, педагоги, заслужили у детей нравственный авторитет, имеют на них доброе влияние и делятся с ними правилами жизни, которые сами неукоснительно исполняют.

 


5. Как привить ребенку любовь к литературной речи в эпоху, когда литература (тем более классическая) не в почёте у юного поколения?

 

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!

Это очень просто. Нужно самим владеть этой речью творчески. Нужно любить русский язык так, как любил его Иван Сергеевич Тургенев, говоря, что в минуты уныния и печали великий и могучий русский язык был для него единственным утешением и радостью, надеждой и опорой. Русский язык бесконечно богат, ибо он является плодом тысячелетней православной культуры нашей страны. Он питается, как будто от артезианских вод, церковной речью и молитвами, составленными отцами-пустынниками и непорочными жёнами. Он вбирает в себя пласт народного слова, тех корней, которые доносят до нас аромат и свежесть родного языка, формировавшегося в среде полян и древлян, киевлян и новгородцев, москвичей и рязанцев. И думается, что главным в этой словесной профилактике является закон сообщающихся сосудов. Взрослый, подобно Арине Родионовне, творчески владеющий русским художественным словом, в состоянии наполнить нравственный мир малыша глубокими и светлыми понятиями, разогреть в нём любопытство и любознательность к реалиям окружающей жизни.
На этом принципе построена система К. Д. Ушинского «Родное слово». Те, кто знают учебники этого гениального педагога, легко вспомнят, как дитя сначала знакомится с предметами домашнего интерьера, потом выходит во двор, за околицу, а потом начинает созерцать всё многообразие Божьего мира, восходя умом «во области заочны», откуда льются на нас лучи Солнца правды – вездесущего и всемогущего Господа.
Привить ребёнку любовь к литературе просто, если мы сами её любим и вместо пресловутых компьютерных игр и сомнительных мультфильмов зарубежного производства читаем ребёнку на ночь сказки русские и западноевропейские, прозу и поэзию, знакомим с произведениями Александра Сергеевича Пушкина, во главу угла поставляя библейские сюжеты. Дитя быстро привыкает к мерному голосу бабушки, спокойным и мужественным интонациям родителя, певучей напевности маминого голоса. Через слушание и слышание приходит любовь к чтению, которое сначала осуществляется под контролем взрослых, а затем уже становится желанным времяпрепровождением.
Родителям важно позаботиться и о круге чтения, чтобы в поле зрения ребёнка не попали соблазнительные книги, как это случилось, к сожалению, с юным Александром Сергеевичем Пушкиным, изживавшим вольтерьянский душок два десятка лет своей сознательной жизни.
Лучшим отдыхом для детей и взрослых является перемена занятий. Приобщая ребёнка к чтению, к миру классической музыки, встречая праздники в Божьем храме, где дитя знакомится с батюшкой, который становится другом семьи, не забывая общения с природой, которая есть раскрытая книга богопознания, мы оградим ребёнка от вредных и неполезных воздействий средств массовой информации, развлекательных, но жестоких мультфильмов и кинофильмов и дадим ему тот духовный, интеллектуальный и вербальный импульс, который будет развит в своё время, если любознательный отрок почувствует тягу к приобретению добрых и полезных знаний.
Я благодарю издательство «Символик» за глубокие и непростые вопросы и надеюсь, что наше сотрудничество с этим сайтом и издательством продолжится в скором будущем.

 

 

[1] Из трагедии «Пир во время чумы» А.С. Пушкина; слова из песни, которую поёт на пиру его Председатель. – Прим. ред.